Юридическая консультация Задайте вопрос юристу "Правовой помощник" Информационно-правовой бюллетень Онлайн ТЕСТ Проверь свою юридическую грамотность Контакты Все контакты АЮР по РИ Форум Обсуждение актуальных тем
Архив теле- и радиопередач с участием членов Совета ИРО АЮР

Евлоев И.М. Классификация судебного нормоконтроля: некоторые аспекты

 

Классификация судебного нормоконтроля:

некоторые аспекты

 

Евлоев И.М., судья Конституционного Суда Республики Ингушетия, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Института экономики и правоведения (г. Назрань)

 

В статье исследуются вопросы классификации судебного нормоконтроля на абстрактный и конкретный, а также прямой и косвенный. На основании анализа судебной практики и научных публикаций рассматривается соотношение этих понятий и критерии их классификации.

Ключевые слова: судебный нормоконтроль, критерии классификации нормоконтроля, суды, судопроизводство, формы нормоконтроля, абстрактный нормоконтроль, конкретный нормоконтроль, прямой и косвенный нормоконтроль.

 

Evloev I.M. Some nuances of classification of judicial compliance assessment

The article investigates the issues of the classification of judicial compliance assessment on the abstract and the concrete, as well as direct and indirect. Based on the analysis of judicial practice and scientific publications considered the relationship between these concepts and the criteria for their classification.

Key words: judicial compliance assessment, compliance assessment forms, classification criteria of the compliance assessment, courts, legal proceedings, abstract normative control, concrete normative control, direct or indirect normative control.

 

Несмотря на многочисленные исследования по вопросу классификации судебного нормоконтроля, некоторые моменты нуждаются в уточнении. И в первую очередь следует обратить внимание на прочно вошедшие в российскую правовую действительность классификации нормоконтроля на прямой и косвенный, а также на абстрактный и конкретный.

В отношении прямого и косвенного контроля все чаще применяют термины «непосредственный» и «опосредованный». Некоторые авторы для этих же целей используют деление на целевой и инцидентный нормоконтроль[1]. Первая форма заключается в том, что суд непосредственно проверяет оспариваемый нормативный акт на предмет его соответствия нормативному правовому акту более высокого уровня, то есть проверка нормативного акта обусловлена обращением уполномоченного субъекта о такой проверке, а целью самого судебного дела выступает оценка соответствующего акта.

В случае с косвенным (опосредованным) нормоконтролем суд при разрешении конкретных дел, выявив несоответствие подлежащего применению нормативного правового акта другому нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, принимает решение на основании последнего. То есть косвенный контроль возникает в рамках дела, не связанного с оспариванием акта, проверка которого проводится.

Если опосредованный нормоконтроль носит эпизодический характер и реализуется в рамках рассмотрения любого судебного дела, то непосредственный обладает самостоятельной процессуальной формой и изначально направлен на проверку нормативных актов, а не является дополнительной вынужденной мерой для надлежащего осуществления традиционного правосудия.

В юридической литературе достаточно часто непосредственный нормоконтроль именуется абстрактным, а опосредованный - конкретным[2]. Однако с такой позицией вряд ли можно согласиться: классификация нормоконтроля на абстрактный и конкретный осуществляется по несколько иным критериям. Кроме того, подобное смешение классификаций приводит к невозможности отнести ряд дел, в рамках которых осуществляется нормоконтроль, к одной из существующих категорий в чистом виде. Например, является ли непосредственным/абстрактным или опосредованным/конкретным нормоконтроль, осуществляемый Конституционным Судом России и конституционными (уставными) судами субъектов РФ по жалобе граждан или запросу суда. Ведь в этих делах суд, безусловно осуществляя проверку в форме прямого нормоконтроля, одновременного осуществляет контроль конкретный, а не абстрактный. 

Попытка «примирить» эти противоречия содержится в работе Е.К.Замотаевой, которая вводит понятие «смешанного нормоконтроля», содержащего признаки абстрактного и конкретного. В итоге выдвигается предложение о замене существующей классификации делением на «непосредственный», «опосредованный» и «смешанный»[3], которое вызвало обоснованную критику[4]. Действительно подобное расширение терминологии становится излишним, если разобраться с критериями классификации. Необходимо установить, какие критерии положены в основу деления на абстрактный и конкретный нормоконтроль, а какие  - на прямой и косвенный.

В судебной практике содержится ряд несколько отличающихся определений абстрактного нормоконтроля, под которым понимается поверка нормативного акта вне связи с:

1)   каким-либо конкретным делом[5];

2)   принятым решением по конкретному делу[6];

3)   рассмотрением спора между конкретными субъектами[7];

4)   конкретным делом, в котором судом в определенной юрисдикционной процедуре разрешается затрагивающий права и свободы заявителя вопрос на основе норм соответствующего закона[8];

5)   защитой каких-либо субъективных прав заявителя[9];

6)   применением или возможностью применения оспариваемых положений в конкретном деле[10].

Если в первых четырех определениях речь идет о связи (точнее, ее отсутствии) проводимой проверки с наличием конкретного дела, то в пятом случае акцент переносится на защиту субъективных прав, а в шестом – на применение оспариваемых норм.

Схожие подходы наметились и в юридической литературе. В большинстве случаев под абстрактным нормоконтролем понимают проверку нормативного акта вне связи с рассмотрением конкретного дела[11] или с конкретным спором[12]. Другие авторы характеризуют абстрактный контроль как проверку нормативного акта: в отрыве от защиты субъективных прав[13], безотносительно к спору о защите субъективных прав каких-либо заинтересованных лиц[14], независимо от того, нарушены ли права и законные интересы заявителя оспариваемым нормативным правовым актом[15]. Наконец, третья позиция исходит из отсутствия связи нормоконтрольной деятельности с применением оспариваемых актов[16].

При этом, как известно, связь с конкретным делом в качестве основания для обращения в суд в большей степени характерна для конституционного судопроизводства, в рамках которого при обращении в порядке конкретного нормоконтроля обязательно наличие рассмотренного (или рассматриваемого, если обращается суд) дела, в котором оспариваемый акт применен (подлежит применению). В судах общей юрисдикции обращение допустимо в случае нарушения либо возможного нарушения прав и свобод заявителей: согласно статье 251 ГПК РФ гражданин или организация вправе оспорить нормативный акт, если считают, что им нарушаются их права и свободы. Такое «возможное нарушение прав» в судебной практике трактуется достаточно широко: с соответствующим заявлением в суд фактически вправе обратиться любой гражданин, относящийся к категории, в отношении которых распространяет свое действие оспариваемое нормативное положение[17].

При таких расхождениях необходимо выделить нечто общее, что позволило бы провести границу между абстрактным и конкретным нормоконтролем, как в конституционном, так и административном судопроизводстве. Таким общим знаменателем является реальное или возможное применение оспариваемой нормы в отношении заявителя, влекущее нарушение его прав. В конституционном судопроизводстве для осуществления конкретного нормоконтроля оспариваемое нормативное положение должно быть применено или подлежать применению в конкретном деле с участием заявителя, чем нарушаются его конституционные права, в административном судопроизводстве – быть применено или содержать в себе потенциальную возможность применения в отношении заявителя, что также повлечет (может повлечь) нарушение его прав.

Таким образом, критерием классификации нормоконтроля на абстрактный и конкретный является содержащее в себе угрозу нарушения прав применение или возможность применения оспариваемого нормативного положения в отношении заявителя[18]. Такой подход позволяет отнести деятельность судов общей юрисдикции по проверке нормативных актов по обращениям граждан к конкретному нормоконтролю. Правда, ряд ученых делает вывод, что оспаривание нормативных актов в порядке главы 24 ГПК РФ представляет собой абстрактный нормоконтроль «в отличие от которого конкретный нормоконтроль осуществляется судами при рассмотрении конкретных дел»[19] (не совсем понятно, что в данном контексте авторы понимают под термином «конкретное дело», поскольку здесь явно речь не идет об ином конкретном деле, рассматриваемом отдельно от нормоконтрольного, как в указанных выше определениях). При рассмотрении ситуации под таким углом зрения мы неизбежно приходим к необходимости дальнейшего разделения абстрактного нормоконтроля, осуществляемого, к примеру, по заявлениям прокуроров, и осуществляемого по заявлениям граждан, поскольку первом случае прокурор, в отличие от граждан, не связан необходимостью учитывать возможность нарушения оспариваемым нормативным актом субъективных прав конкретных лиц. Следовательно, в административном судопроизводстве придется выделять «абсолютно абстрактный» и «относительно абстрактный» нормоконтроль. Естественно, такое приумножение сущностей лишено всякой необходимости.

Теперь, определившись с критерием разграничения абстрактного и конкретного нормоконтроля, вернемся к соотношению этих понятий с непосредственным и опосредованным контролем. Итак, абстрактный нормоконтроль предполагает рассмотрение дела по заявлению определенного лица об оспаривании нормативного правового акта независимо от фактического применения или возможности применения этого акта в отношении него. Что же касается непосредственного нормоконтроля, то здесь, как мы выше определились, учитывается не связь проводимой проверки с иным делом, с нарушением прав заявителя или применением оспариваемого акта в иных правоотношениях, а ее связь с рассматриваемым делом в целом. Непосредственным нормоконтролем признается проверка акта, проводимая в ходе дела, специально инициированного для такой проверки.

Такое же различие между конкретным и косвенным (опосредованным) нормоконтролем. Если конкретный нормоконтроль предполагает проверку нормативного акта в связи с его применением или возможностью применения в отношении заявителя, то опосредованный означает проверку акта, применяемого в деле, инициированном по иному поводу, а не в связи с необходимостью оценки данного акта. Иными словами, косвенный контроль обусловлен наличием рассматриваемого дела, не являющегося нормоконтрольным, но завершение рассмотрения которого невозможно без разрешения в этом же деле вопроса о соответствии применяемого нормативного акта иному нормативному акту, имеющему большую юридическую силу.

Как видим, указанные определения находятся совершенно в разных плоскостях и каждое из них подразумевает свое собственное содержание, а их классификация осуществляется по совершенно разным критериям. Любой абстрактный нормоконтроль является непосредственным (прямым), но не любой непосредственный является абстрактным: он может осуществляться и по жалобам граждан о нарушении их прав применением оспариваемого акта. Точно так же конкретный нормоконтроль осуществляется как в форме прямого, так и в форме косвенного контроля.

Схематически соотношение указанных видов можно изобразить следующим образом:

Таким образом, критерием разграничения абстрактного и конкретного нормоконтроля является содержащее в себе угрозу нарушения прав реальное или возможное применение оспариваемого нормативного положения в отношении заявителя, а критерием для деления судебного нормоконтроля на прямой и косвенный – соотношение проводимой судом проверки нормативного акта с рассматриваемым делом, в рамках которого эта проверка проводится. Этот подход позволяет не смешивать указанные понятия и исключает необходимость формулирования дополнительных видов контроля, содержащих отдельные элементы уже существующих.

 



[1]    Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья. 2003. №4. С.5; Паршина Т. Понятие и виды судебного контроля за законностью правовых актов (общеправовой аспект) // Российский судья, 2006, №3. С.24.

[2]    См., например: Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы: монография. М.: Проспект, 2010. С.442.; Клепикова М.А. Судебный контроль за распорядительными действиями сторон в гражданском и арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс, 2005, №9. С.5-9; Лебедев В.М. От идеи судебного нормоконтроля к административному судопроизводству // Российская юстиция, 2000, №9. С.2-4; Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право. М.: Проспект, 2011. С.106; Уксусова Е.Е. Оспаривание нормативных правовых актов в сфере гражданской судебной юрисдикции // Журнал российского права, 2009, №3. С.93-101.

[3]    Замотаева Е.К. Судебный нормоконтроль как способ разрешения конституционно-правовых споров в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С.37.

[4]    Никитин С.В. Судебный контроль за нормативными правовыми актами в гражданском и арбитражном процессе: монография. М.: РАП, Волтерс Клувер, 2010. С.32.

[5]    Постановления Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 №19-П, от 17.11.2005 №11-П, от 06.12.2013 №27-П; Определение Конституционного Суда РФ от 23.04.2002 №73-О, от 27.05.2010 №725-О-О, от 21.12.2011 №1638-О-О, от 16.07.2013 №1077-О, от 22.04.2014 №976-О; Определение Верховного Суда РФ от 18.11.1999 №16-Г99-13, от 01.10.2002 №30-Г02-5 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[6]    Определение Конституционного Суда РФ от 15.07.2010 №1069-О-О; от 16.12.2010 №1576-О-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[7]    Определение Верховного Суда РФ от 11.04.2003 №51-Г03-9, от 16.05.2003 №93-Г03-11 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[8]    Определение Конституционного Суда РФ от 22.03.2012 №481-О-О, от 17.07.2012 №1291-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[9]    Определения Конституционного Суда РФ от 16.02.2006 №13-О, от 19.04.2007 №244-О-О, от 24.09.2013 №1353-О, от 29.05.2014 №1257-О; Определения Верховного Суда РФ от 17.01.2007 №71-Г06-35, от 28.03.2007 №64-Г07-6 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[10] Определение Конституционного Суда РФ от 04.03.2004 №90-О, от 20.12.2005 №516-О, от 24.01.2006 №41-О, от 13.10.2009 №1317-О-О, от 27.05.2010 №765-О-О // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[11] См., например: Зайцев Р.В. Виды судебного нормоконтроля // Российский судья, 2003, №4. С.5; Нарутто С.В. Место Конституционного Суда Российской Федерации в системе органов государственной власти // Актуальные проблемы российского права, 2014, №6. С.1096-1107; Фоков А.П. Конституционный Суд Российской Федерации: правовые позиции о способе реализации решений Европейского суда по правам человека // Российский судья, 2014, №2. С.3-9; Хазешук Н.А. О возможности модернизации конституционной (уставной) юстиции субъектов Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия, 2008, №2. С.40-42;  и другие.

[12] Павлушина А.А. Защита публичного интереса как универсальная процессуальная форма // Журнал российского права, 2003, №6. С.77.

[13] Жуйков В. Гражданский процессуальный кодекс РФ: разрешение коллизий // Российская юстиция, 2003, №5. С.27-29.

[14] Власова М.Г. Некоторые вопросы подведомственности и подсудности дел об оспаривании нормативных правовых актов в свете ГПК РФ // Современное право, 2003, №3. С.22.

[15] Нагорная Э. Процессуальные особенности рассмотрения дел с участием налоговых органов // Российская юстиция, 2002, №2. С.21.

[16] Брежнев О.В. Институт конституционной жалобы в субъектах Российской Федерации: нормативные модели и практика их реализации // Конституционное и муниципальное право, 2013, №9. С.58-63; Коротеев К.Н. Критерии приемлемости заявлений об оспаривании нормативных правовых актов в российском гражданском процессе // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2006. №5 / Под ред. В.В. Яркова. СПб.: Изд. дом СПбГУ, 2007. С.259–271; Фадеев В.И. Конституция Российской Федерации: проблемы развития и стабильности // Lex russica, 2013, №12. С.1292-1306.

[17] Определение Верховного Суда РФ от 13.02.2013 N 88-АПГ13-1; от 26.06.2013 N 87-АПГ13-1 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».

[18] Для точности формулировки, помимо заявителей, следовало бы указать и лиц, в интересах которых подается заявление, например, прокурором или уполномоченным по правам человека, то есть когда речь идет о нарушении прав не заявителя, а конкретного третьего лица, однако для удобства изложения оставим за скобками эти редкие ситуации.

[19] Бессарабов В.Г., Кашаев К.А. Защита российской прокуратурой прав и свобод человека и гражданина. М.: Городец, 2007. С.391; Настольная книга судьи по гражданским делам / Под ред. Н.К. Толчеева. 2-е издание, переработанное и дополненное. М.: ТК Велби; Издательство «Проспект», 2008. С. 7.

 

 

* Источник публикации:

Арбитражный и гражданский процесс, 2015, №5. С.25-30.